Тарас Бульба: романтический злодей
12/07/2008 11:14 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
rositsaЯ люблю иногда, когда хочется почитать чего-нибудь этакого, достать с полки кого-нибудь из классиков. Например, Гоголя. «Мёртвые души» – действительно поэма! В том смысле, что можно получить удовольствие от самого языка. Хотя и сюжет хорош.
Петербургский цикл активно не нравится, а малороссийский – наоборот, замечателен. Например, романтическая повесть «Тарас Бульба».
Этот самый Тарас, конечно, герой эпический. Но следует ли из этого, что Гоголь в его лице вывел рыцаря без страха и упрёка?
Цитаты отсюда
1) Козаки не любили работать, предпочитая воевать или просто пьянствовать.
«– Добре, сынку! ей-богу, добре! Да когда на то пошло, то и я с вами еду! ей-богу, еду! Какого дьявола мне здесь ждать? Чтоб я стал гречкосеем, домоводом, глядеть за овцами да за свиньями да бабиться с женой?»
«Можно набрать целые толпы охочекомонных: стоило только пройти по рынкам и площадям и прокричать во весь голос: "Эй вы, пивники, броварники! полно вам пиво варить, да валяться по запечьям, да кормить своим жирным телом мух! Ступайте славы рыцарской и чести добиваться! Вы, плугари, гречкосеи, овцепасы, баболюбы! полно вам за плугом ходить, да пачкатъ в земле свои желтые чеботы, да подбираться к жинкам и губить силу рыцарскую! Пора доставать козацкой славы!" И слова эти были как искры, падавшие на сухое дерево. Пахарь ломал свой плуг, бровари и пивовары кидали свои кади и разбивали бочки, ремесленник и торгаш посылал к черту и ремесло и лавку, бил горшки в доме».
Интересно, что козаки здесь не брезгуют заниматься архетипически жидовским делом – торгашеством. Вообще само употребление этого слова в произведении, входящем в школьную программу, меня в своё время шокировало. Потом повзрослела и поняла, что это было приемлемым для начала XIX в. и тем более – для той эпохи. Но осадочек остался.
2) Кстати, сам Тарас по тем временам не такой уж анти7ит.
«– Я знал и брата вашего! Был воин на украшение всему рыцарству. Я ему восемьсот цехинов дал, когда нужно было выкупиться из плена у турка.
– Хорошо, – сказал Тарас и потом, подумав, обратился к козакам и проговорил так: – Жида будет всегда время повесить, когда будет нужно, а на сегодня отдайте его мне».
Глаза добрые-добрые, а ведь мог бы и расстрелять! ©
Тем более что он не гнушался обратиться к ним за помощью, когда припёрло:
«– Слушайте, жиды! – сказал он, и в словах его было что-то восторженное. – Вы все на свете можете сделать».
Впрочем, я отвлеклась.
3) «Только побуждаемые сильною корыстию жиды, армяне и татары осмеливались жить и торговать в предместье, потому что запорожцы никогда не любили торговаться, а сколько рука вынула из кармана денег, столько и платили. Впрочем, участь этих корыстолюбивых торгашей была очень жалка, потому что как только у запорожцев не ставало денег, то удалые разбивали их лавочки и брали всегда даром»
В общем-то, манера брать у презренных торгашей (особенно иноверцев; армяне тут тоже не «свои»... впрочем, неважно) нужное задаром – штука вполне дворянская и нисколько не противоречит «лыцарской» чести.
«– Теперь благослови, мать, детей своих! – сказал Бульба. – Моли бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, чтобы стояли всегда за веру Христову».
4) Конечно, «Когда вышли навстречу все попы, преклонили козаки все свои головы и сняли шапки. Никого не уважили бы они на ту пору, но против своей церкви христианской не посмели и уважили свое духовенство».
И хотя они возмущаются, что «уже церкви святые теперь не наши, у жидов они на аренде. Если жиду вперед не заплатишь, то и обедни нельзя править. И если рассобачий жид не положит значка нечистою своею рукою на святой пасхе, то и святить пасхи нельзя. И ксендзы ездят теперь по всей Украйне в таратайках. Да не то беда, что в таратайках, а то беда, что запрягают уже не коней, а просто православных христиан. Уже говорят, жидовки шьют себе юбки из поповских риз»,
но деньги предпочитали тратить на другие нужды:
«Притом же у нас храм божий: до сих пор не то уже чтобы снаружи церковь, но даже образа без всякого убранства. Хотя бы серебряную ризу кто догадался им выковать!»
Хотя щедрость считается добродетелью воинского сословия (в отличие от презренных лавочников и ремесленников). Ну, да что взять с тех, кто совмещал в себе оба занятия? ;-)
5) Куда хуже то, что на их честное слово нельзя было положиться.
«Тарас все придумывал, как бы поднять Сечь на отважное предприятие, где бы можно было разгуляться как следует рыцарю. Наконец в один день пришел к кошевому и сказал ему прямо:
– Что, кошевой, пора бы погулять запорожцам?
– Негде погулять, – отвечал кошевой.
– Как негде? Можно пойти на Турещину или на Татарву.
– Не можно ни в Турещину, ни в Татарву. Мы обещали султану мир.
– Да ведь он бусурмен: и бог и Святое писание велит бить бусурменов.
– Не имеем права. Если б не клялись еще нашею верою, то, может быть, и можно было бы; а теперь нет, не можно.
– Как не можно? Как же ты говоришь: не имеем права? Вот у меня два сына, оба молодые люди. Еще ни разу ни тот, ни другой не был на войне, а ты говоришь – не имеем права. Стало быть, следует, чтобы пропадала даром козацкая сила, чтобы человек сгинул, как собака, без доброго дела, чтобы ни отчизне, ни всему христианству не было от него никакой пользы?
...
На другой день Тарас Бульба уже совещался с новым кошевым, как поднять запорожцев на какое-нибудь дело. Кошевой был умный и хитрый козак, знал вдоль и поперек запорожцев и сначала сказал: "Не можно клятвы преступить, никак не можно". А потом, помолчавши, прибавил: "Ничего, можно; клятвы мы не преступим, а так кое-что придумаем".
...
Кошевой вышел вперед и сказал:
– Есть много таких хлопцев, которые еще и в глаза не видали, что такое война, тогда как молодому человеку без войны не можно пробыть. Какой и запорожец из него, если он еще ни разу не бил бусурмена? Не думайте, панове, чтобы я, впрочем, говорил это для того, чтобы нарушить мир: сохрани бог! Войны не можно начать. Рыцарская честь не велит. А пустить с челнами одних молодых, пусть немного пошарпают берега Натолии».
6) Старый Тарас был не только клятвопреступником, но и садистом-убийцей – не хуже ляхов, которых он мочил во имя православной веры.
«Тарас гулял по всей Польше. "Ничего не жалейте!" – повторял только Тарас. Не уважали козаки чернобровых панянок, белогрудых, светлоликих девиц; у самых алтарей не могли спастись они: зажигал их Тарас вместе с алтарями. Не одни белоснежные руки подымались из огнистого пламени к небесам, сопровождаемые жалкими криками. Но не внимали ничему жестокие козаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, кидали к ним же в пламя».
7) Впрочем, и свои женщины не очень уважались.
«Бедная старушка, привыкшая уже к таким поступкам своего мужа, печально глядела, сидя на лавке. Она не смела ничего говорить, но никто бы не мог описать всей безмолвной силы ее горести, которая, казалось, трепетала в глазах ее и в судорожно сжатых губах.
...
Она была жалка, как всякая женщина того удалого века. Она миг только жила любовью, только в первую горячку страсти, в первую горячку юности, – и уже суровый прельститель ее покидал ее для сабли, для товарищей, для бражничества. Она видела мужа в год два-три дня, и потом несколько лет о нем не бывало слуху. Да и когда виделась с ним, когда они жили вместе, что за жизнь ее была? Она терпела оскорбления, даже побои; она видела из милости только оказываемые ласки. Вся любовь, все чувства, все, что есть нежного и страстного в женщине, все обратилось у ней в одно материнское чувство. Ее сыновей, ее милых сыновей берут от нее, берут для того, чтобы не увидеть их никогда!»
Сдаётся мне всё же, товарищи мои, что автор не стремился приукрасить своих героев – он их любил таким очаровательными негодяями, какими они были. ;-) И это правильно.
Петербургский цикл активно не нравится, а малороссийский – наоборот, замечателен. Например, романтическая повесть «Тарас Бульба».
Этот самый Тарас, конечно, герой эпический. Но следует ли из этого, что Гоголь в его лице вывел рыцаря без страха и упрёка?
Цитаты отсюда
1) Козаки не любили работать, предпочитая воевать или просто пьянствовать.
«– Добре, сынку! ей-богу, добре! Да когда на то пошло, то и я с вами еду! ей-богу, еду! Какого дьявола мне здесь ждать? Чтоб я стал гречкосеем, домоводом, глядеть за овцами да за свиньями да бабиться с женой?»
«Можно набрать целые толпы охочекомонных: стоило только пройти по рынкам и площадям и прокричать во весь голос: "Эй вы, пивники, броварники! полно вам пиво варить, да валяться по запечьям, да кормить своим жирным телом мух! Ступайте славы рыцарской и чести добиваться! Вы, плугари, гречкосеи, овцепасы, баболюбы! полно вам за плугом ходить, да пачкатъ в земле свои желтые чеботы, да подбираться к жинкам и губить силу рыцарскую! Пора доставать козацкой славы!" И слова эти были как искры, падавшие на сухое дерево. Пахарь ломал свой плуг, бровари и пивовары кидали свои кади и разбивали бочки, ремесленник и торгаш посылал к черту и ремесло и лавку, бил горшки в доме».
Интересно, что козаки здесь не брезгуют заниматься архетипически жидовским делом – торгашеством. Вообще само употребление этого слова в произведении, входящем в школьную программу, меня в своё время шокировало. Потом повзрослела и поняла, что это было приемлемым для начала XIX в. и тем более – для той эпохи. Но осадочек остался.
2) Кстати, сам Тарас по тем временам не такой уж анти7ит.
«– Я знал и брата вашего! Был воин на украшение всему рыцарству. Я ему восемьсот цехинов дал, когда нужно было выкупиться из плена у турка.
– Хорошо, – сказал Тарас и потом, подумав, обратился к козакам и проговорил так: – Жида будет всегда время повесить, когда будет нужно, а на сегодня отдайте его мне».
Глаза добрые-добрые, а ведь мог бы и расстрелять! ©
Тем более что он не гнушался обратиться к ним за помощью, когда припёрло:
«– Слушайте, жиды! – сказал он, и в словах его было что-то восторженное. – Вы все на свете можете сделать».
Впрочем, я отвлеклась.
3) «Только побуждаемые сильною корыстию жиды, армяне и татары осмеливались жить и торговать в предместье, потому что запорожцы никогда не любили торговаться, а сколько рука вынула из кармана денег, столько и платили. Впрочем, участь этих корыстолюбивых торгашей была очень жалка, потому что как только у запорожцев не ставало денег, то удалые разбивали их лавочки и брали всегда даром»
В общем-то, манера брать у презренных торгашей (особенно иноверцев; армяне тут тоже не «свои»... впрочем, неважно) нужное задаром – штука вполне дворянская и нисколько не противоречит «лыцарской» чести.
«– Теперь благослови, мать, детей своих! – сказал Бульба. – Моли бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, чтобы стояли всегда за веру Христову».
4) Конечно, «Когда вышли навстречу все попы, преклонили козаки все свои головы и сняли шапки. Никого не уважили бы они на ту пору, но против своей церкви христианской не посмели и уважили свое духовенство».
И хотя они возмущаются, что «уже церкви святые теперь не наши, у жидов они на аренде. Если жиду вперед не заплатишь, то и обедни нельзя править. И если рассобачий жид не положит значка нечистою своею рукою на святой пасхе, то и святить пасхи нельзя. И ксендзы ездят теперь по всей Украйне в таратайках. Да не то беда, что в таратайках, а то беда, что запрягают уже не коней, а просто православных христиан. Уже говорят, жидовки шьют себе юбки из поповских риз»,
но деньги предпочитали тратить на другие нужды:
«Притом же у нас храм божий: до сих пор не то уже чтобы снаружи церковь, но даже образа без всякого убранства. Хотя бы серебряную ризу кто догадался им выковать!»
Хотя щедрость считается добродетелью воинского сословия (в отличие от презренных лавочников и ремесленников). Ну, да что взять с тех, кто совмещал в себе оба занятия? ;-)
5) Куда хуже то, что на их честное слово нельзя было положиться.
«Тарас все придумывал, как бы поднять Сечь на отважное предприятие, где бы можно было разгуляться как следует рыцарю. Наконец в один день пришел к кошевому и сказал ему прямо:
– Что, кошевой, пора бы погулять запорожцам?
– Негде погулять, – отвечал кошевой.
– Как негде? Можно пойти на Турещину или на Татарву.
– Не можно ни в Турещину, ни в Татарву. Мы обещали султану мир.
– Да ведь он бусурмен: и бог и Святое писание велит бить бусурменов.
– Не имеем права. Если б не клялись еще нашею верою, то, может быть, и можно было бы; а теперь нет, не можно.
– Как не можно? Как же ты говоришь: не имеем права? Вот у меня два сына, оба молодые люди. Еще ни разу ни тот, ни другой не был на войне, а ты говоришь – не имеем права. Стало быть, следует, чтобы пропадала даром козацкая сила, чтобы человек сгинул, как собака, без доброго дела, чтобы ни отчизне, ни всему христианству не было от него никакой пользы?
...
На другой день Тарас Бульба уже совещался с новым кошевым, как поднять запорожцев на какое-нибудь дело. Кошевой был умный и хитрый козак, знал вдоль и поперек запорожцев и сначала сказал: "Не можно клятвы преступить, никак не можно". А потом, помолчавши, прибавил: "Ничего, можно; клятвы мы не преступим, а так кое-что придумаем".
...
Кошевой вышел вперед и сказал:
– Есть много таких хлопцев, которые еще и в глаза не видали, что такое война, тогда как молодому человеку без войны не можно пробыть. Какой и запорожец из него, если он еще ни разу не бил бусурмена? Не думайте, панове, чтобы я, впрочем, говорил это для того, чтобы нарушить мир: сохрани бог! Войны не можно начать. Рыцарская честь не велит. А пустить с челнами одних молодых, пусть немного пошарпают берега Натолии».
6) Старый Тарас был не только клятвопреступником, но и садистом-убийцей – не хуже ляхов, которых он мочил во имя православной веры.
«Тарас гулял по всей Польше. "Ничего не жалейте!" – повторял только Тарас. Не уважали козаки чернобровых панянок, белогрудых, светлоликих девиц; у самых алтарей не могли спастись они: зажигал их Тарас вместе с алтарями. Не одни белоснежные руки подымались из огнистого пламени к небесам, сопровождаемые жалкими криками. Но не внимали ничему жестокие козаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, кидали к ним же в пламя».
7) Впрочем, и свои женщины не очень уважались.
«Бедная старушка, привыкшая уже к таким поступкам своего мужа, печально глядела, сидя на лавке. Она не смела ничего говорить, но никто бы не мог описать всей безмолвной силы ее горести, которая, казалось, трепетала в глазах ее и в судорожно сжатых губах.
...
Она была жалка, как всякая женщина того удалого века. Она миг только жила любовью, только в первую горячку страсти, в первую горячку юности, – и уже суровый прельститель ее покидал ее для сабли, для товарищей, для бражничества. Она видела мужа в год два-три дня, и потом несколько лет о нем не бывало слуху. Да и когда виделась с ним, когда они жили вместе, что за жизнь ее была? Она терпела оскорбления, даже побои; она видела из милости только оказываемые ласки. Вся любовь, все чувства, все, что есть нежного и страстного в женщине, все обратилось у ней в одно материнское чувство. Ее сыновей, ее милых сыновей берут от нее, берут для того, чтобы не увидеть их никогда!»
Сдаётся мне всё же, товарищи мои, что автор не стремился приукрасить своих героев – он их любил таким очаровательными негодяями, какими они были. ;-) И это правильно.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 12/07/2008 04:32 pm (UTC)Непонятно только, за что его украинцы любят:)
Кстати, я ничего не припоминаю написанного в таком ключе о Руси и о русских.
Вспоминается только "Андрей Рублев" Тарковского. Но слово "Тарковский" давно уже стало в некоторых кругах чуть ли не ругательным, так что это чистое и честное исключение.
no subject
Date: 12/07/2008 04:42 pm (UTC)Тарковского я смотрела в детстве - и ничего не поняла, зато впитала отторжение. Даже Сталкера потом попробовала - муторно. Хотя знаю, что Андрей Рублёв считается высокой классикой.
А чем Тарковский-то не угодил? Не фашист, не коммунист, не либерал, не гей даже...
no subject
Date: 12/07/2008 05:01 pm (UTC)В общем, мне немного странно, когда я слышу, что кому-то не пошел Тарковский:)
Но в общем-то, это и хорошо, что люди все такие разные.
А не любят его именно из-за этого, что "не для всех".
no subject
Date: 12/07/2008 05:34 pm (UTC)(Это я об МТЮ).
no subject
Date: 13/07/2008 03:46 pm (UTC)В Бога веруешь? Верую! Ану перекрестись! - Козак!!!
После перекрешения давалось новое имя и прозвище. Был себе беглец Шмуль Мордкович, а стал атаман Иван Перестрибнигрушу... Так что Сечь была примером вненациональной демократии и разбойничным гнездом как и все крупные гос образования того времени
no subject
Date: 12/07/2008 07:22 pm (UTC)no subject
Date: 13/07/2008 12:51 pm (UTC)no subject
Date: 13/07/2008 12:55 pm (UTC)no subject
Date: 13/07/2008 01:03 pm (UTC)no subject
Date: 13/07/2008 01:31 pm (UTC)no subject
Date: 13/07/2008 01:33 pm (UTC)no subject
Date: 13/07/2008 01:40 pm (UTC)no subject
Date: 13/07/2008 01:41 pm (UTC)no subject
Date: 13/07/2008 01:45 pm (UTC)no subject
Date: 12/07/2008 10:39 pm (UTC)