Борис Кагарлицкий, социолог, директор Института глобализации и социальных движений
1)
Антикапиталист Робин Гуд( 9 мин. Видео + 3 стр. Ворда текста ) Население не идёт на рынок, не продаёт свою рабочую силу, ничего не покупает и ничего там не продаёт. Потому что оно живёт натуральным хозяйством, и плевать оно хотело на все эти рыночные приманки. Причём убедить, уговорить было невозможно.
Это, кстати, замечательно передано в советском, немного российском анекдоте про негра, который сидит под пальмой, ничего не делает. К нему подходит белый парень и говорит: «Что ж ты тут сидишь? Там бананы сверху растут. Полезай на дерево, собери бананы, собери их в город, продай». «Ну и что?» «Ну продай, у тебя будут деньги. На эти деньги ты купишь тачку, привезёшь эту тачку, загрузишь ещё больше бананов, привезёшь в город, продашь». «Ну и?» «Ну потом купишь телегу, на телеге ещё больше бананов отвезёшь, продашь. А потом наймёшь кучу народу. Весь этот народ будет кругом лазить собирать бананы, а ты будешь лежать под деревом и ничего не делать». «На что негр говорит: «Ну а я и сейчас лежу под деревом и ничего не делаю».
И мне всегда казалось, что это такая шутка, немножко дурацкая, немножко расистская. Но потом, когда я делал книгу, я начал читать материалы британской администрации в Кении. А надо сказать, что Кения была такая идеальная колония – хотели сделать витрину британского колониализма. Там никаких жестокостей, зверств, безобразий не было, всё было очень цивильно, очень гуманно. И постоянная тема переписки чиновников – как их заставить пойти в город что-нибудь продать? Мы готовы заплатить, нам выделили бюджет, чтобы их нанять на работу, мы можем им платить хорошую зарплату. Но они не идут наниматься, они не уходят из своей деревни!..
И ничего не работало совершенно. Просто в ГУЛаг их забрать нельзя, потому что это была хорошая, добрая колония, где нельзя было под пулемётами гнать на работу, а никакие другие методы не работали в принципе. Пока, наконец, не поняли, что всё равно надо действовать принуждением, но более мягким. Надо всех обложить налогом, а налог собирать в денежной форме. И тогда люди будут вынуждены под угрозой полицейского насилия пойти в город что-нибудь продать, или наняться на работу, или ещё что-то сделать. Вот таким способом и заставили людей выйти на рынок.
( И дальше )Употребление этого страшного слова «ГУЛаг» по отношению к либеральным, демократическим, свободным, рыночным го-вам способно вызвать неприятные ощущения в филейной части у любителей фапать на Запад как на источник Всего Хорошего. Впрочем, не могу молчать о малоизвестном факте: банту, которых во время АБВ британцы отправляли в концлагеря, должны были оплачивать или...
отрабатывать своё содержание. Такая вот расовая дискриминация за колючей проволокой... Немцы через несколько лет в ЮЗА делали то же самое.
Ну ровно такая же хрень, как в Кении, была и в Натале. После англо-бурской войны надо было восстанавливать разрушенное. В бывших республиках вырос спрос на рабочую силу, ну и цена её, надо полагать, тоже. И зулусы пошли на шахты Трансвааля – вместо того чтобы наниматься к натальским фермерам. Те сперва офигели от такого кидалова, а потом нашли выход – подушный налог. Чтобы на него заработать, все мужчины должны были уходить из хозяйства. В принципе это было не так критично, потому что земледелие у них было мотыжное, и занимались им женщины, а мужчины пасли скот – что можно поручить подросткам. Но зулусы всё равно обиделись, и некоторые племена восстали. Конец был немного предсказуем, но факт остаётся фактом: «мягкое принуждение» работает не всегда...
Об этом же здесь:
От империй – к империализму Государство и возникновение буржуазной цивилизации«Внедрение капитализма в новых колониях происходило медленно и наталкивалось на пассивное сопротивление туземцев. Особенно сложно было создать рынок труда. «В первоначальный период колониализма нигде в Африке туземцы добровольно не нанимались на работу. Мысль об оставлении своего родного поселка, земли, находящейся в собственности родовых групп, ради того, чтобы отправиться зарабатывать деньги, которым туземец не знал цены, в места, находящиеся на значительном расстоянии от родного дома, не представлялась тогдашнему африканцу ни правильной, ни справедливой». Чтобы приобщить население к рынку труда, колониальное государство вынуждено было прибегать к различным формам принуждения, начиная от более жестких в немецких колониях и бельгийском Конго и заканчивая более мягким в британских владениях, где туземцев побуждали зарабатывать деньги, облагая их налогами. И все же лишь к концу колониального периода можно было говорить о том, что подобные усилия завершились успехом, по крайней мере, в ряде африканских стран».
Там же:
«Первой попыткой германского империализма проверить на прочность Британскую империю была англо-бурская война.
( Краткий обзор )В 1914 южноафриканские войска, возглавляемые закаленными в боях бурскими генералами, уже сражались за Британскую империю против немцев на территории нынешней Намибии (Германской Юго-Западной Африки)».
В общем и целом – тов. Кагарлицкий знает матчасть, в отличие от многих историков-любителей. Особый респект за правильную аналогию: «Германия действовала через буров так же, как позднее Советский Союз боролся с США, опираясь на Северный Вьетнам, Северную Корею и арабские страны, а Америка наносила удары по советским позициям, используя Израиль и афганских повстанцев». А то ведь с непривычки м. б. непонятно: почему Ленин считал эту войну империалистической, ведь по его же утверждению империализм – это высшая стадия капитализма? У буров стадия была явно не высшая – даже пониже Российской империи.
Ну и на закуску:
( Западная демократия в бывших колониях )По той же причине примером реально укоренившейся демократии может быть и Южная Африка после падения апартеида: мало того, что европейцы и коренное население здесь жили вместе на протяжении столетий, но именно коренное африканское население путем долгой борьбы добилось соблюдения европейских норм политического представительства».