Ещё про Евтушенко
25/07/2008 01:31 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
rositsaПредставить свою рок-оперу к нам приезжал Евгений Евтушенко
Евгения Евтушенко представлять, пожалуй, не нужно. Поэт, прозаик, киносценарист, кинорежиссер, публицист, лауреат Государственной премии СССР, член Союза писателей России, почетный член Американской академии искусства, действительный член Европейской академии искусства и наук... Он сыскал себе славу не только в нашей стране, но и во всем мире. В 2008 Евтушенко выдвинут кандидатом на Нобелевскую премию по литературе. Стоит отметить еще 1 важное событие в его жизни: 18 июля Евгений Александрович отметит 75-летний юбилей.
Аналогов ещё нет
В преддверии этой даты и был организован гастрольный тур дружного коллектива из 25 человек во главе с Евгением Александровичем по России. Только на этот раз в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Самаре, Екатеринбурге, Омске, Новосибирске, Саратове, Краснодаре, Москве прошли не традиционные творческие вечера, а представление столь неожиданного для него жанра – рок-оперы «Идут белые снеги».
Это дорогой, очень необычный и очень интересный проект. Премьера состоялась в 12.12.2007 в Москве в спорткомплексе «Олимпийский». Сейчас сделали новую редакцию, и произведение стало более динамичным. Организаторы, исполнители, участники и сам автор стихов Евтушенко не могут дать точного определения этому жанру.
Евтушенко был у нас в гостях в 2007 – на юбилейном концерте в честь 50-летия Сибирского отделения Российской академии наук. В течение трех с половиной часов профессора, академики, члены-корреспонденты и просто жители Академгородка не отпускали со сцены своего кумира. Когда-то, в 1960-е, он был частым гостем новосибирского Академгородка – «островка вольнодумства и свободомыслия». Поэтому, когда его пригласили на полувековой юбилей СО РАН, Евгений Александрович не раздумывая прервал свои гастроли в Латинской Америке и примчался к нам.
«Это такой коллаж разных стилей, – поясняет Евгений Александрович. – Рок-оперой мы назвали эту вещь потому, что нет еще такого слова, которое бы определило этот жанр. Потому что это и философское произведение, и музыкальное. Там есть такие красивые, родниковые песни, которые чудесно исполняет Дима Харатьян». Сам Дмитрий тоже считает, что подобных аналогов и по музыкальной форме, и по сути поэтической еще нет. «Это какое-то совершенно отдельное произведение. Его ни рок-оперой, ни музыкально-поэтической композицией не назовешь. Это что-то совсем другое. У меня просто нет слов, как обозначить это явление, но это, несомненно, культурное явление, явление искусства».
Действительно, впечатление от спектакля осталось очень сильное, завораживающее, и почему-то постоянно преследовала одна мысль – только бы это не закончилось. Хотелось смотреть, слушать еще и еще... Те, кто не смог прийти на концерт в ДКЖ, смогут насладиться незабываемым зрелищем по телевидению в июле, ко дню рождения Евгения Александровича.
Перед спектаклем-поэторией Евтушенко и его команда встретились с новосибирскими журналистами. Разговор шел не только о рок-опере, но и о назначении поэта, о литературе, о состоянии нашего общества...
1 из информационных спонсоров – газета «Комсомольская правда». И в 12 часов в пресс-клубе «Комсомолки» в Новосибирске прошла пресс-конференция с участием Дмитрия Харатьяна и Евтушенко. Они опаздывали минут на двадцать, и мы дружно прислушивались к шуму лифта – вот, остановился... Минута – и гости входят в зал. Впереди Евтушенко. В яркой цветной рубашке, еще более ярком галстуке и кепочке.
Ему скоро 75. Он горит ярче всех в этом зале, и его огонь освещает и манит, и через минуту уже не обращаешь внимания ни на галстук, ни на рубашку, ни на вальяжных организаторов тура в дорогих костюмах, ни на Харатьяна, ни на постоянную присказку: «Я написал об этом стихотворение». Евтушенко – он действительно гражданин мира, и история этого мира. Он читал стихи вместе с Пабло Нерудой, и Альенде, тогда еще вовсе не президент, сидел на первом ряду и пробовал на язык его строчки, только что переведенные на испанский. Он выступал в Лондоне, а в это время в 1968-ом молодые «Битлы» читали перед своими первыми континентальными гастролями книжку его стихов на английском. Сегодня, здесь и сейчас, он рассказывает о проекте – и о себе, потому что проект – это его стихи, его мировоззрение. То, о чем он говорил всегда. То, что он считает важным донести до нас, читателей.
Помогли «пираты»
– Евгений Александрович, как так получилось, что ваши стихи зазвучали в современной, музыкальной обработке Глеба Мая? Кто автор идеи?
– Все началось 25 лет тому назад. Тогда вышла в свет пластинка Мая на мои стихи – «Исповедь». Я не принимал участия в композиции. Меня просто пригласили почитать в ней стихи. Глеб оказался замечательным режиссером. Было сложно положить стихи на музыку. Но пластинка имела большой успех. Однако нам не дали это поставить на сцене, как мне не дали сыграть Сирано де Бержерака (хотя я был утвержден), Иисуса Христа в фильме Пазолини, как «зарубили» множество моих проектов... Время было другое, и не все было просто.
Прошли годы. С Маем мы подружились. Он работал на 2 первых моих фильмах «Детский сад» и «Похороны Сталина», написал очень хорошую музыку. Года 1.5-2 тому назад Глеб звонит и говорит, что поймал за руку «пиратов», которые выпустили нашу «Исповедь», распространяют ее и наживаются. Потом оказалось, что это очень хорошие люди. Они выдали нам энное количество дисков блестящего качества.
И раз это пошло так хорошо, нам пришла идея: почему бы не развить эту тему дальше? Тема осталась прежней – это противоречие, борьба между душой и телом. Не только в любви – мы развили проблему совести. Сейчас, к сожалению, на первый план выдвигаются карьера человека, процветание, успех, а про совесть забывают. Лингвисты сделали анализ выступлений в госдуме. Так вот, слово «совесть» за 2 года прозвучало всего 2 раза. А наиболее часто повторяемым стало слово «как бы». Я даже написал стихотворение «Я живу в государстве по имени «Как бы»». Оно звучит в рок-опере. Его блестяще исполняет сам композитор в стиле рэпа. Кстати, в Америке и других странах тоже сейчас популярны выражения, означающие сомнительность. Это тенденция наблюдается во всем мире. И мне кажется, что пора снова говорить о любви и патриотизме, о совести и правде, о культуре и совести.
«Расставаться не хочется»
– Как прошла премьера в Москве? Зрителям понравилось?
– Концерт состоялся в спорткомплексе «Олимпийский». В целом к попсе я отношусь безжалостно, за редчайшим исключением, которого почти не осталось. Поэтому считаю, что был дан «бой врагу в его крепости». Народу пришло очень много – тысяч 10, а то и 12. Самое поразительное и светлое то, что пришли и шестидесятники, и совсем молодые. Это было единение поколений. В первом отделении я читал стихи, было награждение. Все представление длилось 4 часа 40 минут, и никто не уходил. После 1 женщина сказала: «Расставаться не хочется». Это было самым дорогим комплиментом.
Рок-опера в общем доходчива – просто ее надо слушать. Ее может понять человек любой профессии, любого возраста и любого образовательного ценза. Я надеюсь, что она не будет слишком сложной для малообразованного человека и банальной для высокообразованного.
– Люди сейчас любят слушать стихи?
– Они разучились их слушать. Есть города, например Тюмень, где ни разу не прошло ни одного поэтического вечера. Родилась идея провезти нашу рок-оперу по России – напомнить о том, что такое любовь и правда. Мы очень надеемся, что этот проект повлияет на людей, откроет им глаза. Я предложил – мне ответили: «Поэзия – не коммерческий проект». Неправда. Москва – избалованный город, но я 3 раза выступал в Кремлевском дворце, и зал был переполнен. Дибров обещал съесть шляпу, но, видимо, пока выбирает фасон.
К сожалению, у нас разучились организовывать встречи читателей с писателями, поэтами. В России нет ни 1 организации, которая занималась бы этим. После того как я выступил в Америке, где собрал 15 тысяч зрителей, что не происходило ни с 1 американским поэтом в истории, американцы научились организовывать встречи и научились этому у нас. Раньше, даже в самые плохие подцензурные времена, связь между читателем и писателем была всегда. Сегодня в Америке 50 организаций, которые занимаются установлением этой связи. Сейчас при каждом уважающем себя университете и колледже ввели особую должность – чтобы писатель руководил литературным объединением.
Советский и «совковый» – не одно и то же
– Вы человек, который многого добился в советское время. Сейчас некоторые говорят, что строй у нас остался советским. В культуре это же происходит?
– Он остался не советским, а «совковым». Я не ставлю между ними знака равенства. Я даже написал стихотворение о нераспрямленных гвоздях. Все наши дороги полны кривыми гвоздями, вытащенными из шин и тут же брошенными. На них наезжают следующие грузовики, и так далее. Одна из главных проблем нашей страны – нераспрямившиеся люди. Их нельзя искусственно распрямлять, они сами должны распрямиться и не давать себя сгибать. А бюрократии как раз не нужны распрямившиеся люди. Сейчас все больше слышно: «Я маленький человек. От меня ничего не зависит». Во время перестройки это исчезло, а сейчас снова возобновляется со страшной силой. Между прочим, в Америке это тоже воскресло. Люди поняли, что их мнением никто не интересуется, потому что большинство американцев против войны в Ираке, а война продолжается. Это «васькизм» (когда-то я придумал это выражение – «А Васька слушает, да ест»). К сожалению, «васькизм» и там, и тут. Люди теряют веру в самих себя.
И что самое страшное – не читают книг. Я был на Украине, и там напечатали, что 46 % жителей вообще ничего не читают. Я думаю, что Россия тоже приближается к этой цифре.
Важно и другое – что читают. При тиражах в 380 тысяч экземпляров и норме 12 романов в год Дарья Донцова считается у нас классиком литературы... Но она еще может писать. А есть и такие произведения, которые не лезут ни в какие ворота. В России сегодня десяток профессиональных поэтов. Это неплохо. Но вот Великих недостает... Я не вижу сегодня гражданских стихов национального масштаба, сравнимых по уровню, скажем, с «Бабьим Яром». Вот что грустно.
Я был на вечере в пединституте, спросил у будущих педагогов их любимого автора. Они промолчали, а потом спросили меня. Я назвал Маркеса и спросил, кто из них читал его. 1 девочка всего сказала – что тяжело читать, думать нужно... Вдумайтесь – вам не страшно?
Когда маргиналами становятся под влиянием обстоятельств – это уже страшно. Но когда в маргинализм идут осознанно, объявляя своей жизненной позицией: «мне все до лампочки, мы никому ничего не должны» – вот это действительно страшно. С этим мы и пытаемся бороться.
Впереди сегодня журналисты
– В последнее время многие писатели и поэты ищут новые формы – то строчки у них поперек, то еще что-нибудь... Как вы к этому относитесь?
– Это же не форма, не владение языком, а притворное экспериментаторство. Сегодня в России есть с десяток профессиональных поэтов. Это тоже неплохо, но для страны мало. Я считаю, что гражданскую смелость вместо поэтов сейчас больше проявляют журналисты. А ведь поэзии всегда было свойственно идти впереди, начиная с Пушкина и декабристов.
Сегодня впереди журналисты. Именно они борются за каждый миллиметр свободы и правды. И их не только убивают, но и тихо «удушают». Такие благородные фигуры, как Юра Щекочихин, Дима Холодов, Аня Политковская, поддерживают престиж нашей страны. У нас, к сожалению, не появилось ни одного великого молодого поэта. Ни 1 поэт не сказал о войнах, которых можно было бы избежать: афганская, чеченская. Об этом писали и говорили шестидесятники. Я лично не пошел получать орден из рук Ельцина. Поэт Юрий Левитанский, получая Государственную премию (это был единственный случай), твердо призвал президента прекратить эту войну. Он повторил это еще раз на собрании московского правительства. Юрий погиб как солдат – у него схватило сердце. Всего этого можно было избежать.
Говорят, что эта война легкая. Да не бывает такой войны! Даже если убит 1 человек, вы не объясните его матери, что эта война была легкая и хорошая. И как можно было не заметить этих войн! Ни 1 человек не написал произведения типа «Бабий Яр», чтобы оно прозвучало на всю страну. Смелость поэта в России всегда была слагаемым таланта. А сегодня, наоборот, существуют выступления против гражданской позиции. «Мы никому ничего не должны» – такой «вседолампочкизм». И даже 6ездарным смеют называть такого талантливого поэта, как Некрасов.
«День Победы» – вот это песня!
– Чем отличается поэт от поэта-песенника? И есть ли сейчас поэты-песенники?
– Скажем, Танич. Он не большой поэт, но всегда занимал свою нишу и писал хорошие песни. Конечно, он не выходил на уровень «поэт в России – больше, чем поэт», но это были хорошие, профессиональные тексты.
Нет, я в принципе не против жанра попсы, просто мне кажется, что там очень мало талантливых людей, которые подбирают репертуар, которым есть что сказать. Ну, нельзя же всерьез рассматривать строчки «Я твой тазик»?
Мне очень нравится одна песня у Резника – «Пока идут старинные часы». Я всегда, когда вижу Аллу Борисовну, прошу ее мне спеть. Говорю: «Ну напой мне здесь тихонечко». Поет. Ей тоже она очень нравится.
Еще я люблю песню «День Победы». Она задевает какие-то струны. Я сразу вспоминаю, как тушил зажигалки в первом классе, как один ехал к бабушке на станцию Зима на крыше вагона, привязанный к вентилятору... Однажды я заставил Льва Лещенко и Иосифа Кобзона петь мне эту песню пять раз подряд. Они замечательно пели, а я ревел. Потом Иосиф говорит: «Больше мы уже не можем»...
Но таких песен, которые действительно что-то несут – мало, категорически мало. А остальное... Культура формируется не так.
В будущем я бы хотел создать антологию «Война глазами детей».
***
2 часа пресс-конференции пролетели, и новая встреча – уже в зрительном зале. Как говорят сами организаторы:
– На сцене обычное кафе, обычная жизнь, в которую врывается поэзия, приходит поэт. Пластмассовые столики, места для музыкантов, огромный экран. Это – декорации... Но сначала. Сначала на сцену выходит Евтушенко, и начинает говорить с залом и читать стихи.
Какие-то вещи бесспорны, с чем-то хочется поспорить, над чем-то улыбнуться... Он – пожилой человек, порой экзальтированный, порой повторяющийся, порой навязчивый со своими сентенциями. Как всякий человек. Это когда говорит. А стихи... Вот тут может быть все – и очень приблизительная рифма, и повторение, и некая пафосность. Но это – стихи. И они завораживают, входят в кровь, уводят за собой. Ну а потом, минут через 30, начинается действо. Звучит музыка, очаровательные девочки танцуют в блестящих одеждах. Все как положено современному шоу.
Вы читали Евтушенко? Как его можно петь под рок? Нет, они поют, поют честно и вживую. И хороши голоса и энергетика льется со сцены просто водопадом, и Харатьян очарователен, и Алешин гламурен, и сам Евгений Александрович поет и читает стихи.
Первая часть действа – о Любви. К Женщине. Вторая тоже о любви. К Родине. Евтушенко – он трибун... Его строчки бьют, царапают, задевают, прорвавшись и сквозь грохот рока.. Хочется надеяться, что их все же услышат, поймут. И, может быть, кто-то изменится. Спектакль заканчивается, после заслуженных аплодисментов артисты уходят, а Евтушенко остается. Он читает стихи. Спускается в зал и читает стихи. И снова читает стихи... И зал замирает, и звучат строчки... В России поэтов много. Хороших – мало. Великих – почти не осталось.
Использовано В Новосибирске июнь... И вдруг «Идут белые снеги»
Евгения Евтушенко представлять, пожалуй, не нужно. Поэт, прозаик, киносценарист, кинорежиссер, публицист, лауреат Государственной премии СССР, член Союза писателей России, почетный член Американской академии искусства, действительный член Европейской академии искусства и наук... Он сыскал себе славу не только в нашей стране, но и во всем мире. В 2008 Евтушенко выдвинут кандидатом на Нобелевскую премию по литературе. Стоит отметить еще 1 важное событие в его жизни: 18 июля Евгений Александрович отметит 75-летний юбилей.
Аналогов ещё нет
В преддверии этой даты и был организован гастрольный тур дружного коллектива из 25 человек во главе с Евгением Александровичем по России. Только на этот раз в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Самаре, Екатеринбурге, Омске, Новосибирске, Саратове, Краснодаре, Москве прошли не традиционные творческие вечера, а представление столь неожиданного для него жанра – рок-оперы «Идут белые снеги».
Это дорогой, очень необычный и очень интересный проект. Премьера состоялась в 12.12.2007 в Москве в спорткомплексе «Олимпийский». Сейчас сделали новую редакцию, и произведение стало более динамичным. Организаторы, исполнители, участники и сам автор стихов Евтушенко не могут дать точного определения этому жанру.
Евтушенко был у нас в гостях в 2007 – на юбилейном концерте в честь 50-летия Сибирского отделения Российской академии наук. В течение трех с половиной часов профессора, академики, члены-корреспонденты и просто жители Академгородка не отпускали со сцены своего кумира. Когда-то, в 1960-е, он был частым гостем новосибирского Академгородка – «островка вольнодумства и свободомыслия». Поэтому, когда его пригласили на полувековой юбилей СО РАН, Евгений Александрович не раздумывая прервал свои гастроли в Латинской Америке и примчался к нам.
«Это такой коллаж разных стилей, – поясняет Евгений Александрович. – Рок-оперой мы назвали эту вещь потому, что нет еще такого слова, которое бы определило этот жанр. Потому что это и философское произведение, и музыкальное. Там есть такие красивые, родниковые песни, которые чудесно исполняет Дима Харатьян». Сам Дмитрий тоже считает, что подобных аналогов и по музыкальной форме, и по сути поэтической еще нет. «Это какое-то совершенно отдельное произведение. Его ни рок-оперой, ни музыкально-поэтической композицией не назовешь. Это что-то совсем другое. У меня просто нет слов, как обозначить это явление, но это, несомненно, культурное явление, явление искусства».
Действительно, впечатление от спектакля осталось очень сильное, завораживающее, и почему-то постоянно преследовала одна мысль – только бы это не закончилось. Хотелось смотреть, слушать еще и еще... Те, кто не смог прийти на концерт в ДКЖ, смогут насладиться незабываемым зрелищем по телевидению в июле, ко дню рождения Евгения Александровича.
Перед спектаклем-поэторией Евтушенко и его команда встретились с новосибирскими журналистами. Разговор шел не только о рок-опере, но и о назначении поэта, о литературе, о состоянии нашего общества...
1 из информационных спонсоров – газета «Комсомольская правда». И в 12 часов в пресс-клубе «Комсомолки» в Новосибирске прошла пресс-конференция с участием Дмитрия Харатьяна и Евтушенко. Они опаздывали минут на двадцать, и мы дружно прислушивались к шуму лифта – вот, остановился... Минута – и гости входят в зал. Впереди Евтушенко. В яркой цветной рубашке, еще более ярком галстуке и кепочке.
Ему скоро 75. Он горит ярче всех в этом зале, и его огонь освещает и манит, и через минуту уже не обращаешь внимания ни на галстук, ни на рубашку, ни на вальяжных организаторов тура в дорогих костюмах, ни на Харатьяна, ни на постоянную присказку: «Я написал об этом стихотворение». Евтушенко – он действительно гражданин мира, и история этого мира. Он читал стихи вместе с Пабло Нерудой, и Альенде, тогда еще вовсе не президент, сидел на первом ряду и пробовал на язык его строчки, только что переведенные на испанский. Он выступал в Лондоне, а в это время в 1968-ом молодые «Битлы» читали перед своими первыми континентальными гастролями книжку его стихов на английском. Сегодня, здесь и сейчас, он рассказывает о проекте – и о себе, потому что проект – это его стихи, его мировоззрение. То, о чем он говорил всегда. То, что он считает важным донести до нас, читателей.
Помогли «пираты»
– Евгений Александрович, как так получилось, что ваши стихи зазвучали в современной, музыкальной обработке Глеба Мая? Кто автор идеи?
– Все началось 25 лет тому назад. Тогда вышла в свет пластинка Мая на мои стихи – «Исповедь». Я не принимал участия в композиции. Меня просто пригласили почитать в ней стихи. Глеб оказался замечательным режиссером. Было сложно положить стихи на музыку. Но пластинка имела большой успех. Однако нам не дали это поставить на сцене, как мне не дали сыграть Сирано де Бержерака (хотя я был утвержден), Иисуса Христа в фильме Пазолини, как «зарубили» множество моих проектов... Время было другое, и не все было просто.
Прошли годы. С Маем мы подружились. Он работал на 2 первых моих фильмах «Детский сад» и «Похороны Сталина», написал очень хорошую музыку. Года 1.5-2 тому назад Глеб звонит и говорит, что поймал за руку «пиратов», которые выпустили нашу «Исповедь», распространяют ее и наживаются. Потом оказалось, что это очень хорошие люди. Они выдали нам энное количество дисков блестящего качества.
И раз это пошло так хорошо, нам пришла идея: почему бы не развить эту тему дальше? Тема осталась прежней – это противоречие, борьба между душой и телом. Не только в любви – мы развили проблему совести. Сейчас, к сожалению, на первый план выдвигаются карьера человека, процветание, успех, а про совесть забывают. Лингвисты сделали анализ выступлений в госдуме. Так вот, слово «совесть» за 2 года прозвучало всего 2 раза. А наиболее часто повторяемым стало слово «как бы». Я даже написал стихотворение «Я живу в государстве по имени «Как бы»». Оно звучит в рок-опере. Его блестяще исполняет сам композитор в стиле рэпа. Кстати, в Америке и других странах тоже сейчас популярны выражения, означающие сомнительность. Это тенденция наблюдается во всем мире. И мне кажется, что пора снова говорить о любви и патриотизме, о совести и правде, о культуре и совести.
«Расставаться не хочется»
– Как прошла премьера в Москве? Зрителям понравилось?
– Концерт состоялся в спорткомплексе «Олимпийский». В целом к попсе я отношусь безжалостно, за редчайшим исключением, которого почти не осталось. Поэтому считаю, что был дан «бой врагу в его крепости». Народу пришло очень много – тысяч 10, а то и 12. Самое поразительное и светлое то, что пришли и шестидесятники, и совсем молодые. Это было единение поколений. В первом отделении я читал стихи, было награждение. Все представление длилось 4 часа 40 минут, и никто не уходил. После 1 женщина сказала: «Расставаться не хочется». Это было самым дорогим комплиментом.
Рок-опера в общем доходчива – просто ее надо слушать. Ее может понять человек любой профессии, любого возраста и любого образовательного ценза. Я надеюсь, что она не будет слишком сложной для малообразованного человека и банальной для высокообразованного.
– Люди сейчас любят слушать стихи?
– Они разучились их слушать. Есть города, например Тюмень, где ни разу не прошло ни одного поэтического вечера. Родилась идея провезти нашу рок-оперу по России – напомнить о том, что такое любовь и правда. Мы очень надеемся, что этот проект повлияет на людей, откроет им глаза. Я предложил – мне ответили: «Поэзия – не коммерческий проект». Неправда. Москва – избалованный город, но я 3 раза выступал в Кремлевском дворце, и зал был переполнен. Дибров обещал съесть шляпу, но, видимо, пока выбирает фасон.
К сожалению, у нас разучились организовывать встречи читателей с писателями, поэтами. В России нет ни 1 организации, которая занималась бы этим. После того как я выступил в Америке, где собрал 15 тысяч зрителей, что не происходило ни с 1 американским поэтом в истории, американцы научились организовывать встречи и научились этому у нас. Раньше, даже в самые плохие подцензурные времена, связь между читателем и писателем была всегда. Сегодня в Америке 50 организаций, которые занимаются установлением этой связи. Сейчас при каждом уважающем себя университете и колледже ввели особую должность – чтобы писатель руководил литературным объединением.
Советский и «совковый» – не одно и то же
– Вы человек, который многого добился в советское время. Сейчас некоторые говорят, что строй у нас остался советским. В культуре это же происходит?
– Он остался не советским, а «совковым». Я не ставлю между ними знака равенства. Я даже написал стихотворение о нераспрямленных гвоздях. Все наши дороги полны кривыми гвоздями, вытащенными из шин и тут же брошенными. На них наезжают следующие грузовики, и так далее. Одна из главных проблем нашей страны – нераспрямившиеся люди. Их нельзя искусственно распрямлять, они сами должны распрямиться и не давать себя сгибать. А бюрократии как раз не нужны распрямившиеся люди. Сейчас все больше слышно: «Я маленький человек. От меня ничего не зависит». Во время перестройки это исчезло, а сейчас снова возобновляется со страшной силой. Между прочим, в Америке это тоже воскресло. Люди поняли, что их мнением никто не интересуется, потому что большинство американцев против войны в Ираке, а война продолжается. Это «васькизм» (когда-то я придумал это выражение – «А Васька слушает, да ест»). К сожалению, «васькизм» и там, и тут. Люди теряют веру в самих себя.
И что самое страшное – не читают книг. Я был на Украине, и там напечатали, что 46 % жителей вообще ничего не читают. Я думаю, что Россия тоже приближается к этой цифре.
Важно и другое – что читают. При тиражах в 380 тысяч экземпляров и норме 12 романов в год Дарья Донцова считается у нас классиком литературы... Но она еще может писать. А есть и такие произведения, которые не лезут ни в какие ворота. В России сегодня десяток профессиональных поэтов. Это неплохо. Но вот Великих недостает... Я не вижу сегодня гражданских стихов национального масштаба, сравнимых по уровню, скажем, с «Бабьим Яром». Вот что грустно.
Я был на вечере в пединституте, спросил у будущих педагогов их любимого автора. Они промолчали, а потом спросили меня. Я назвал Маркеса и спросил, кто из них читал его. 1 девочка всего сказала – что тяжело читать, думать нужно... Вдумайтесь – вам не страшно?
Когда маргиналами становятся под влиянием обстоятельств – это уже страшно. Но когда в маргинализм идут осознанно, объявляя своей жизненной позицией: «мне все до лампочки, мы никому ничего не должны» – вот это действительно страшно. С этим мы и пытаемся бороться.
Впереди сегодня журналисты
– В последнее время многие писатели и поэты ищут новые формы – то строчки у них поперек, то еще что-нибудь... Как вы к этому относитесь?
– Это же не форма, не владение языком, а притворное экспериментаторство. Сегодня в России есть с десяток профессиональных поэтов. Это тоже неплохо, но для страны мало. Я считаю, что гражданскую смелость вместо поэтов сейчас больше проявляют журналисты. А ведь поэзии всегда было свойственно идти впереди, начиная с Пушкина и декабристов.
Сегодня впереди журналисты. Именно они борются за каждый миллиметр свободы и правды. И их не только убивают, но и тихо «удушают». Такие благородные фигуры, как Юра Щекочихин, Дима Холодов, Аня Политковская, поддерживают престиж нашей страны. У нас, к сожалению, не появилось ни одного великого молодого поэта. Ни 1 поэт не сказал о войнах, которых можно было бы избежать: афганская, чеченская. Об этом писали и говорили шестидесятники. Я лично не пошел получать орден из рук Ельцина. Поэт Юрий Левитанский, получая Государственную премию (это был единственный случай), твердо призвал президента прекратить эту войну. Он повторил это еще раз на собрании московского правительства. Юрий погиб как солдат – у него схватило сердце. Всего этого можно было избежать.
Говорят, что эта война легкая. Да не бывает такой войны! Даже если убит 1 человек, вы не объясните его матери, что эта война была легкая и хорошая. И как можно было не заметить этих войн! Ни 1 человек не написал произведения типа «Бабий Яр», чтобы оно прозвучало на всю страну. Смелость поэта в России всегда была слагаемым таланта. А сегодня, наоборот, существуют выступления против гражданской позиции. «Мы никому ничего не должны» – такой «вседолампочкизм». И даже 6ездарным смеют называть такого талантливого поэта, как Некрасов.
«День Победы» – вот это песня!
– Чем отличается поэт от поэта-песенника? И есть ли сейчас поэты-песенники?
– Скажем, Танич. Он не большой поэт, но всегда занимал свою нишу и писал хорошие песни. Конечно, он не выходил на уровень «поэт в России – больше, чем поэт», но это были хорошие, профессиональные тексты.
Нет, я в принципе не против жанра попсы, просто мне кажется, что там очень мало талантливых людей, которые подбирают репертуар, которым есть что сказать. Ну, нельзя же всерьез рассматривать строчки «Я твой тазик»?
Мне очень нравится одна песня у Резника – «Пока идут старинные часы». Я всегда, когда вижу Аллу Борисовну, прошу ее мне спеть. Говорю: «Ну напой мне здесь тихонечко». Поет. Ей тоже она очень нравится.
Еще я люблю песню «День Победы». Она задевает какие-то струны. Я сразу вспоминаю, как тушил зажигалки в первом классе, как один ехал к бабушке на станцию Зима на крыше вагона, привязанный к вентилятору... Однажды я заставил Льва Лещенко и Иосифа Кобзона петь мне эту песню пять раз подряд. Они замечательно пели, а я ревел. Потом Иосиф говорит: «Больше мы уже не можем»...
Но таких песен, которые действительно что-то несут – мало, категорически мало. А остальное... Культура формируется не так.
В будущем я бы хотел создать антологию «Война глазами детей».
***
2 часа пресс-конференции пролетели, и новая встреча – уже в зрительном зале. Как говорят сами организаторы:
– На сцене обычное кафе, обычная жизнь, в которую врывается поэзия, приходит поэт. Пластмассовые столики, места для музыкантов, огромный экран. Это – декорации... Но сначала. Сначала на сцену выходит Евтушенко, и начинает говорить с залом и читать стихи.
Какие-то вещи бесспорны, с чем-то хочется поспорить, над чем-то улыбнуться... Он – пожилой человек, порой экзальтированный, порой повторяющийся, порой навязчивый со своими сентенциями. Как всякий человек. Это когда говорит. А стихи... Вот тут может быть все – и очень приблизительная рифма, и повторение, и некая пафосность. Но это – стихи. И они завораживают, входят в кровь, уводят за собой. Ну а потом, минут через 30, начинается действо. Звучит музыка, очаровательные девочки танцуют в блестящих одеждах. Все как положено современному шоу.
Вы читали Евтушенко? Как его можно петь под рок? Нет, они поют, поют честно и вживую. И хороши голоса и энергетика льется со сцены просто водопадом, и Харатьян очарователен, и Алешин гламурен, и сам Евгений Александрович поет и читает стихи.
Первая часть действа – о Любви. К Женщине. Вторая тоже о любви. К Родине. Евтушенко – он трибун... Его строчки бьют, царапают, задевают, прорвавшись и сквозь грохот рока.. Хочется надеяться, что их все же услышат, поймут. И, может быть, кто-то изменится. Спектакль заканчивается, после заслуженных аплодисментов артисты уходят, а Евтушенко остается. Он читает стихи. Спускается в зал и читает стихи. И снова читает стихи... И зал замирает, и звучат строчки... В России поэтов много. Хороших – мало. Великих – почти не осталось.
Использовано В Новосибирске июнь... И вдруг «Идут белые снеги»
